Одна из последних новостей, освещённых в различных информационных источниках, была посвящена демографическому вопросу: вице-премьер РФ Татьяна Голикова прокомментировала ситуацию с ростом естественной убыли населения России в течение четырёх месяцев 2019 года. Согласно заявлению Голиковой, колоссальная потеря в числе 149 тысяч человек связана с падением рождаемости и ростом показателей смертности относительно прошлого года. Помимо этого, также была поднята проблема подмены статистических данных некоторыми регионами страны с целью официально представить другую картину.
Активист региональной общественной организации “Большая семьЯ” Андрей Дейнега поделился мнением о том, как возродить многодетные семьи и почему в России складывается неблагоприятная демографическая ситуация.
— Андрей, хочется сначала задать Вам наиболее общий вопрос, от которого мы будем отталкиваться: на Ваш взгляд, резкое увеличение естественной убыли населения — это, в первую очередь, результат чего?
— В ХМАО всё хорошо. Изучал статистику — в начале 2019 идёт прирост, велики темпы прироста детского населения.
— А в целом по России?
— Если говорить про все регионы России, то нет ни одной причины: можно найти материалы, если поискать.
Специалисты в области социологии как науки о населении и специалисты в области демографии давно официально сообщают о том, что ситуация требует рассмотрения, причём всестороннего. Правительство же предпочитает не слышать этого, поэтому специалисты бьют тревогу, а правительство вроде и деньги на демографию выделяет, и вроде бы что-то делает, а населения всё меньше. Причина в том, что не проведена работа по определению инструментов. В итоге финансируют мероприятия, влияющие на демографию, но не являющиеся самыми результативными.
Можно привести хороший пример — материнский капитал. Дал ли он прирост рождаемости? Однозначно дал. Однако проведём простое сравнение. Федеральный бюджет выделил 500 тысяч, и это привело к рождению ребёнка. Теперь субъект должен, согласно информации министра образования и просвещения, найти 1 миллион рублей из бюджета. Это затраты на образование, которые в среднем необходимо потратить в год на одного ребёнка. Получается коллапс: с одной стороны стимулируем, а с другой — тормозим. Например, возьмём ситуацию по Сургуту: на сегодня статья бюджета на образование — это более 70% бюджета всего города. Представьте: город живет на оставшиеся 30% — это и социальная помощь, и дороги, и благоустройство, и переселение из аварийного жилья, и земля многодетными, и ещё много чего, поэтому нужно комплексно подходить к этому вопросу.
Если хотите повернуть вымирание вспять, нужно смотреть на мероприятия, которые при тех же затратах дадут качественно больший прирост. Что же это? Мы рассматриваем рождение детей, а дети рождаются в семьях. Значит, нужно смотреть на семьи, которые готовы стать многодетными, и, в первую очередь, поддержать детей. Но и тут надо понимать, что “поддержать” — это не денег дать, а разработать систему, потратиться на инфраструктуру, которая позволит развиваться семьям: не пользоваться, а иметь возможность заработать. Это даст первый резкий прирост, а в дальнейшем станет модным, и остальные родители потянутся к этому статусу. Никто, однако, не желает об этом говорить. Например, уже сегодня государству, с позиции демографии, выгодно, чтобы дети в многодетной семье обучались дома.
Закончу одним интересным примером: о том, что когда-то совершил Столыпин. Он запустил механизм саморазвития населения. Возможно, результаты, показанные Российской империей, и стали одной из причин Первой мировой. Прошло много лет, а принципы, использованные им, работают и сейчас. Мои расчёты показывают, что инвестиции в большие семьи — ресурс в несколько раз прибыльнее, чем нефть.
— Интересная идея. То есть Вы рассматриваете ситуацию в первую очередь не через непосредственную материальную поддержку семьям в виде пособий, маткапиталов, а с точки зрения того, что каждая семья, как определённая социальная структура, нуждается в модернизации экономики?
— Демография — это большая семья. Созданы ли условия, при которых большая семья может существовать без помощи государства? Вы же понимаете, что зарабатывают двое. Когда в семье два ребёнка, доходы делятся на четверых, когда четыре — на шестерых. При этом, имея четырёх детей, доход мамы минимальный, так как заботы о детях не дают работать, и получается, что доход ещё меньше, а детей — больше. При такой перспективе захотите иметь большую семью?
— Спорный вопрос. Думаю, вряд ли.
— Вот и ответ. Нужно сделать так, чтобы это было привлекательно и выгодно и семье, и государству. Пока не будет рассмотрен этот вопрос, все попытки поднять демографию будут неэффективны или очень дороги.
— С этим вопросом разобрались. Теперь хочется задать другой. Как стало известно, большая часть регионов России предоставляла сфальсифицированные данные относительно смертности населения: фактические цифры показателей оказались намного выше представленных официально. Как с этим обстоят дела в ХМАО? И какими способами можно предотвратить подмену статистических данных?
— Тут самое интересное: сейчас нам вскрылся конфликт интересов, и стало понятно, по какой причине и надзорная деятельность — Эпиднадзор — и сфера защиты прав потребителей, и сфера судебно-медицинской экспертизы не работают, и, как Вы сообщаете, вскрывается подделка статистики.
Мы сейчас изучаем действия Роспотребнадзора, а есть ещё и Здравнадзор, но он в Югре плохо развит. К тому же, не работает институт уполномоченных по правам ребёнка. Отсюда и неправильные заключения, неправильные данные.
Я знаю, что медицинская статистика правилась и правится сегодня в нашем округе. Дети болеют разными заболеваниями, но привитых регистрировать запрещено, по смертности — то же самое.
— Следующие вопросы, которые меня интересуют, касаются системы скрининга состояния здоровья населения. К какой группе заболеваний относятся лидирующие в списке причин смертности для нашего округа? Что сейчас делают для снижения этих показателей?
— Здесь весь ответ из предыдущего вопроса. Какие цифры выводят официально — не могу сказать, поскольку тут нужно посмотреть. Но могу точно заявить, что, когда в Сургуте умирали дети от экспериментальных прививок, и появилось даже детское кладбище, никто из надзорных органов не поднимал проблему. Даже в Москве корреспондентам запретили поднимать эту тему. Поэтому эти цифры рисуют так, как выгодно тому, кому это выгодно.
Приведу пример. В Сургуте была вспышка кори. Помните, в прошлом месяце были сообщения о том, что корь завезли? Мы, группа инициативных родителей, попытались найти этих больных: начали по знакомым в разных ведомствах узнавать информацию. Все слышали о них, но никто не видел, и где они лежат, тоже никто не знает. Так мы и не нашли подтверждения реального существования этих больных.
Есть другой пример, в процессе. В городе Лангепасе в прошлом году девочкам поставили прививки от папилломы человека. Две девочки сильно пострадали, одна впоследствии скончалась. А нам сейчас официально сообщают, что в городе последний раз такая прививка ставилась в 2014 году. И нельзя узнать, что является реальными причинами смерти.
— Ну а что с производственными травмами, “трудовыми” заболеваниями? Там тоже нельзя провести статистический анализ, потому что данные совсем не отражают действительность?
— Медицинская сфера очень закрытая по нескольким причинам. Во-первых, их учат так в институте: и я, и Вы для них — пациент. Если Вы приедете к эксперту в области ремонта двигателей, то он отнесётся к Вам как к равному человеку и будет всё разъяснять и пояснять, так как Вы не эксперт в ремонте. По отношению к медику Вы — пациент, поэтому когда мы, пациенты, пытаемся задавать вопросы, врачи на это очень плохо реагируют. Теперь посмотрите, кто у нас работает в Здравнадзоре и Роспотребнадзоре — те же врачи, и из-за этого, при осуществлении надзора в медицинской организации, это — равные коллеги, а мы — не понимающие ничего пациенты. Отсюда трудно доказуем травматизм и смертность на рабочем месте, и пострадавший или его родственники вынуждены доказывать это самостоятельно, что очень дорого. Недавно делали судебно-медицинскую экспертизу: заплатили 90 тысяч рублей.
Не у многих есть деньги, не у многих есть силы, когда приходит прокурор и говорит: у вас семья и дети, поэтому не нужно скандалов. Иначе начнётся расследование, а это — опека, и неизвестно, чем всё закончится.
— Если в целом рассматривать уровень здравоохранения по всей стране, качество медицинского обслуживания населения в Югре выше среднего?
— Я не эксперт в этом. Могу только сказать, что Верховный суд расширил действие Закона о защите прав потребителей. Согласно решению, медицина также должна отвечать стандарту качества услуг. Только медицина в соответствие приведена не была. Роспотребнадзор, который отвечает за надзор соблюдения данного Закона, его игнорирует. И как раз это является одной из главных причин, почему родители стали отказываться от вакцин для профилактики: не получают должного качества, поэтому родители принимают решение писать отказ. Но никого это не волнует. Был круглый стол с медиками в Сургуте по этим вопросам — просто отказываются слушать.
Фото: “Большая СемьЯ”
Интервью: Арина Клапцова
